Александр Недожогин: «Время для салютов еще придет»
О себе, о Родине и о том, что Совет стариков Донского округа волнует
Елена Ломакина
Фото Дарьи Трухляевой
И я скажу: «Пусть они сыграют!»
Наше интервью с человеком колоритным и интересным, Александром Евгеньевичем Недожогиным состоялось аккурат накануне новогодних каникул. Но не предпраздничное настроение и ожидание чудес было нитью, определяющей атмосферу общения. Разговор то и дело возвращался к судьбе страны, ее извечной миссии стать непоколебимой преградой на пути зла, к ее Кресту — бороться из века в век за свою свободу и независимость, к ее сынам, которые сейчас выполняют свои задачи в ходе спецоперации. Не думать и не говорить об этом нынче невозможно любому, но особенно — Недожогину. Ведь днями он, до этого возглавлявший Совет стариков Калачевского станичного общества, был избран братьями-казаками на Круге председателем Совета стариков 2-го Донского. Это и великая честь, и большая ответственность. И заботят стариков, несомненно: судьба страны, достойных ее сынов, патриотическое воспитание молодых казачат. Не ради пафосности этих слов, а ради самой их настоящей глубинной сути.
Калачевскому району есть чем гордиться, земля наша родит достойных казаков. Не только Александр Евгеньевич родом отсюда. Очень уважаемый казаками атаман 2-го Донского казачьего округа Андрей Афанасьевич Махин тоже наш рожак. И молодой инициативный калачевец Юрий Корытин – помощник атамана округа. Именно они стали активными инициаторами сборов помощи и поддержки нашим ребятам с самых первых дней спецоперации. Сбор вещей происходит каждую субботу, сбор средств – ежедневно, отправка – по мере формирования груза. В том числе отправляют казаки 2-го Донского нашим воинам автомобили УАЗ, сейчас на «Ниву» средства собирают.
Казаков-добровольцев на спецоперацию провожали братья в церкви, там и наказ отеческий старики давали. И Александр Евгеньевич, обращаясь к ребятам, призывал достойно служить Родине, помнить, из какого героического места они родом: из города воинской славы Калач-на-Дону, у стен которого родилась Великая Победа 45-го, ведь здесь соединились фронты и повернули вспять врага и погнали до Берлина.
«Я на службу в силу возраста уже негоден, — сокрушается Недожогин, — но вот была бы возможность, обязательно съездил в район проведения спецоперации и спел для наших». Песня казачья сопровождает Александра Евгеньевича всю жизнь, но об этом мы попозже расскажем. А сейчас слушаю его и невольно вспоминается герой Леонида Быкова из фильма «В бой идут одни старики»: «Кто сказал, что надо бросить песню на войне? После боя сердце просит музыки вдвойне!».
«Песня — она в любые, даже самые трудные времена всегда рядом с человеком – поддерживает, вдохновляет, — будто откликаясь на мои мысли продолжает Недожогин, — другое дело фейерверки. Вот праздник грядет. Не надо сейчас этой феерии. Победим, тогда такой салют сделаем…».
И так он это сказал, глядя задумчиво в сторону, как-то по-особенному, что вновь вспомнилась сцена из уже упомянутого фильма, во время которой всегда невозможно сдержать слез:
— Когда кончится война, вернёмся мы сюда, пройдем по этим местам, кто остался в живых… И позовём лучший симфонический оркестр во фраках. Выйдет дирижёр, я подойду к нему и скажу… Пусть они нам сыграют! Нет, ты знаешь, я сам. Скажу: «Извини, маэстро, дай я!». И как врежем «Смуглянку» от начала и до конца…».
Так и Александр Евгеньевич, и знаменитое наше «Донское раздолье» когда-нибудь выйдут на сцену, чтобы заиграть самую заводную казачью песню для тех, кто вернется оттуда. Живым и с победой.
13 – число счастливое
«Это хорошо, — улыбается Александр Евгеньевич, — что мы с вами 13-го наше интервью проводим. Для меня это счастливое число. Я давно заметил. На протяжении 75-ти лет будто выжидаю внутренне это число. И не сказать, чтоб какие-то в эту дату эпохальные события для меня случились, но чтоб не везло – не было.
Давно в Волжском нам выделили место, и я строил себе гараж. Привезли мы машину, начали разгружать стройматериалы: доски всякие, ворота. Как всегда, быстрее же надо. Поспешили, ворота съехали по доскам и – «бабах», пролетели прямо здесь, — Александр Евгеньевич проводит рукой возле виска, — чуть-чуть, и всё, головы бы не было. Вот, я считаю, это как второе рождение. Было это 13-го числа. Вообще-то я в жизни три раза помирал. Но, видимо, не мой срок, спасали каждый раз. Только я скажу, что никакого там света в конце тоннеля нет. Темнота и все».
Вообще Недожогин человек не суеверный. Ну разве что перекрестится, как черная кошка дорогу перебежит. А вот верующий – да. Нельзя казаку никак без веры. «Колядовать у казаков не принято, — рассказывает он, — у нас на Рождество Христа славят». И будто в подтверждение его слов время спустя после нашего интервью, от моих знакомых пришло на мессенджер поздравительное видео в Рождество. На нем – казак Недожогин у них Рождество славит: «Рождество Твое, Христе Боже наш, воссия мирови свет разума…». Вот как совпало!
«Мамка (ласково так звучит это слово, по-теплому, в произношении моего героя — прим. авт.) всегда варила кутью из пшеницы, туда добавлялся мёд и еще что-то, не помню уже. А славить отец меня научил, слова все до сих пор помню. И сейчас хожу, христославлю, но только по знакомым, к своим старикам, по родне. А тогда… Мамка сшила нам сумочки через плечо, вот мы с сестрой и пошли. Мы ходили утром рано, часа в три, в четыре утра. Смотрим — свет горит, уже значит, ага, идем. Денежек-то нам мало давали, в основном, пирожки, печенье, конфеты».
Кроме Рождества, настоящим чудом, поразившим маленького, тогда пятилетнего Сашу, запомнилась первомайская демонстрация. Жили они на Донбассе в Ровеньках. Этот день навсегда врезался в память. Первый раз мальчишка видел такой большой и яркий праздник – флаги, шары, музыка, уйма народу, все веселые, песни поют, радуются. А отец, который взял его с собой впервые, в честь сына купил лотерейные билеты.
«Ну, и после окончания праздника, — вспоминает с улыбкой Александр Евгеньевич, — отец нам ситро покупал. Раньше ситро было трех видов: сироп вишневый, сироп грушевый, апельсиновый в газировку добавлялись. Вкуснятина была! Попили мы ситро, мороженое мне купили и пошли билет проверять. Отец на мой билет выиграл какие-то деньги, и был так рад и доволен, что отвел меня за руку в магазин. Мне купил, значит, такие штанишки матросские, правда короткие; матроску с гюйсом, беску матросскую! Для меня это был сверхпраздник! Запомнил на всю жизнь!». Впрочем, отмечает Александр Евгеньевич, хоть и жили в те поры небогато, после принятого тогда ежегодного мартовского снижения цен, родители всегда старались справить ему и сестре какую-то обновку. Попадало по срокам к майским праздникам, да и Пасха примерно в то же время была.
Так и уживались радости советские с праздниками христианскими в жизни людской. Впрочем, в известном «Мир. Труд. Май» видит Александр Евгеньевич не столько политический окрас, сколько принятое тогда реальное уважение к рабочему человеку. «Какая гордость была – рабочий! – вспоминает Александр Евгеньевич, — помню, тогда на Донбассе шел шахтер с работы, как есть — в угольной пыли — никогда до дому не мылся. Идет — зубы белые, а сам черный. А мы, детвора, за ним восторженно бежим: «Гляди, шахтер идет!». Вот это мне так запало в душу!».
Вы, донцы, приводны, вы на все пригодны
Родился Александр Евгеньевич 9 июля 1947-го года на Донбассе. Корни его родовые ведутся от земель донского казачества – станицы Нижнечирской, хуторов Липовского да Быстряновского. Нет их сейчас уже. Все упокоились под водами Цимлянского водохранилища при строительстве Волго-Донского судоходного канала.
С почтением и трепетом рассказывает казак Недожогин о своих предках: «Мой папа, Евгений Николаевич Недожогин, родился в 1913 году. Он был тринадцатым ребенком в многодетной семье. С двух лет осиротел. Его отец, мой дед, Николай Карпович, погиб в первую мировую войну, а мать, Матрена Никифоровна, умерла от болезни. Воспитывали отца старшие сестры, а иногда и чужие люди. С детства познал он и холод, и голод. Приходилось есть даже отваренную кору карагача (вяза). Жили так бедно, что сейчас даже трудно представить. Папа, как о сокровище, мечтал о складном ножичке, очень ему хотелось вырезать из дерева фигурки, делать свистки, свирели. Рабочий стаж у папы начался с 17-ти лет, когда он поехал к старшему брату на Донбасс и стал работать навалоотбойщиком. Женился на вдове, казачке Нине Ильиничне. Через два года грянула война, и папу забрали на фронт. Мама тогда осталась с двумя дочками – четырехлетней Валей и грудной Лидочкой, которая умерла позднее от болезни. Отец воевал храбро, был награжден медалью «За отвагу». А в июле 1944-го был ранен в одном из боев за Польшу. Долго еще он носил пулю в груди, ее удалили только в 1952-ом. Мы с сестрой Зоей появились только после войны. Я – в голодном 1947-ом, она – в 1950-ом. Чтоб малыша хоть как-то выходить, по рассказам мамы, мне давали соску из женского чулка с хлебом и луком.
Отец рассказывал, что в дни получки, сразу после подъема из шахты, их заставляли в добровольно-принудительном порядке подписываться на облигации государственного займа. На всю получку. А в конце семидесятых эти облигации погашались и выплачивались за них сущие копейки – по 10 рублей за 1000. Семья выжила за счет работящих рук отца».
Мой собеседник опускает глаза на свои руки, потирает ладонью одной тыльную сторону другой: «Вообще-то руки у меня в маму уродились – пальцы длинные, у кого в маму пальцы, говорят – придатный, деловой. А умелость от отца руки переняли. Он всё сам делал: и электрику, и плотничал, и столярил, и бондарем был, и черевики шил. Игрушки делал – вырезал, раскрашивал. Мама его «изделия народного промысла» носила на базар продавать, так и кормились в послевоенные годы.
Когда отец работал, я мог часами за этим наблюдать.
Мне иногда говорят, что не могу я хранить воспоминания с пятилетнего возраста. А я помню! Сначала отец мне лыжи делал, дерево в кастрюле кипятил, чтоб загнуть носы. А после я уж сам себе стал приспособления для развлечений мастерить. Не только самострел популярный среди ребят тогда изготовил, но даже самокат сам сделал. И приспособление, которое «козел» называлось: мы на него становились, за «рога» держались и с горки вниз катились-летели».
Из карьерного камня отец сам построил семье дом, там даже крыша, вспоминает Александр Евгеньевич, была каменная. Говорят, этот дом и по сей день в Ровеньках стоит.
В школу наш собеседник пошел с 8-ми лет уже в Калаче, семья вернулась на донские земли, на родину: «Это была восьмилетняя школа №2, она раньше называлась Гореловская, по фамилии первого директора. Ой, какой был директор! Идет, сапоги «скрип, скрип, скрип», а мы все по стеночке стоим смирно, тишина идеальная. Вот такая дисциплина была и уважение к старшим. А как мы тогда полет Гагарина в космос встречали – ой-ё-ёй! Только передали сообщение, сразу отменили все занятия, выстроились на линейку. Сирень тогда так буйно и красочно цвела! А потом мы строем пошли на Площадь. Где сейчас танк-памятник стоит, раньше еще трибуна была. Праздник, ликование – с флагами, поздравлениями».
Мама с отцом у Александра Евгеньевича жили душа в душу. «Папа играл на гармошке, пел, плясал. И мама пела. У меня даже аудиозаписи остались. Наверное, от них у меня любовь к песне. Отец погиб трагически. Мама так тосковала, два года ей чудилось, что он приходит – ставила в коридоре табурет с ведром: «Он войдет и загремит…». А потом ушла вслед за папой».
Талантов кладезь
Александр Евгеньевич – отличное доказательство справедливости поговорки «Талантливый человек талантлив во всем». С 13-ти лет он занимается фотографией, изучает технику и точную механику, имеет ряд рацпредложений. Очень важно и приятно – более 20 лет в качестве внештатного автора сотрудничает Александр Евгеньевич с «Борьбой». А теперь о некоторых увлечениях расскажем подробнее.
Способности к рисованию в нем проявились еще в раннем детстве. Будучи маленьким, когда они жили на Донбассе, он рисовал игральные карты. Правда тем, что было под рукой – карандашом. Но короли и дамы выходили точь в точь как в оригинале. Когда приехали в Калач, Александр срисовал с фотографии своего двоюродного брата. Тот увидел и в порыве восторга даже купил маленькому художнику набор красок и карандашей. Это был просто царский подарок!
А когда Саша уже в школу пошел, природный талант художника помог развить учитель Кузьма Степанович Головлёв. Он создал изостудию при школе, которую стали посещать одаренные ребята. Однажды для похода на демонстрацию Александр портрет Ленина нарисовал. Учительнице очень понравилась картина, и она сделала для нее рамку. Правда, сберечь свой дар с возрастом Александр Евгеньевич не смог. Художника в нем убила… срочная служба. Так в Ленинской комнате агитматериалов нарисовался, что больше смотреть на карандаши-краски уже не мог. Единственное, что еще позже связывало Александра Евгеньевича с этим миром – преподавание живописи детям. Вот здесь он как раз и использовал методику своего учителя.
Службе героя нашего рассказа надо уделить отдельное внимание.
Конечно, на флот Недожогин не стремился – кто в юности хотел служить четыре года вместо двух? Но в итоге, уже повзрослев, понял, что ничуть не жалеет, а напротив – рад, что так сложилось. Служить довелось в Петрозаводске на Ленинградской военно-морской базе. «Я горжусь, что я во флоте служил. Для меня это очень многое дало в жизни. Ну, во-первых, я стал мужчиной во всех отношениях. Научился принимать решения, нести за них ответственность. Во-вторых, кругозор очень расширился. В-третьих, там меня приняли в комсомол, а через год — в партию. Я был отличником боевой и политической подготовки, хорошо стрелял, добился успеха в разных видах спорта: шашки, лыжи, тяжелая атлетика, в хоккей играл за команду. В моем арсенале – порядка восьми видов спорта, и в каждом имелся разряд. Сдал отлично ГТО. Это благодаря службе во флоте».
В архивах Александра Евгеньевича, среди свидетельств о разных наградах и почестях, хранится, например, Грамота с изображением Ленина и залихватского якоря. Подписана она командиром войсковой части капитаном третьего ранга Базулиным. Тонкий, с засечками, хорошо узнаваемый шрифт печатной машинки подтверждает: «Старший матрос Недожогин награжден за первое место по гиревому спорту в среднем весе в спартакиаде войсковой части, посвященной 50-летию Ленинского комсомола». Кроме заслуг в спорте, хранимые Грамоты свидетельствуют и об успешном оформлении Ленинской комнаты. Есть даже поздравление от командования с Днем рождения. На левой стороне листка – пожелания «здоровья, счастья, дальнейших успехов в боевой и политической подготовке, новых славных дел во имя укрепления боевой мощи Военно-морского флота нашей социалистической Родины», а на правой – выше рисунка корабля — те самые, знакомые каждому советскому школьнику слова – цитата Островского про то, что жизнь человеку дается один раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…
Память о флотской службе навсегда осталась в сердце матроса. Он привез с собой форму, рынду, флаг Военно-морского флота. Каждый год в праздничный день, посвященный этому роду войск, во дворе Недожогина собираются друзья, чья служба проходила там же. Флаг развевается, рында звонко возвещает о начале праздника до обеда каждые полчаса. После обеда поседевшие морячки едут по городу, возлагают цветы к памятным местам, а потом садятся за стол и ведут свои душевные разговоры.
Но вернемся к талантам Александра Евгеньевича. Однажды в 60-ые, когда никакой транслирующей техники в обиходе обычных советских граждан еще не было, привез Саше родственник приемник. Аппарат поразил воображение юноши. Он стал увлекаться радиоэлектроникой. Хулиганил немножко, как без этого? Ловили запрещенные иностранные радиопрограммы. Впрочем, отмечает Александр Евгеньевич, никакой политической подоплеки в передачах ему не запомнилось. Было непривычно, интересно. Будто сквозь треск помех прорывался голос совсем другой цивилизации. Покупали радиодетали, сами создавали приемники. А уж на музыку, что воспроизводили с виниловых пластинок, а позже – с магнитофона и мощных динамиков, сходились порой не только соседи, но все, кто мимо дома шел на базар.
Конечно, Александр читал много технической литературы, изучал.
Еще об одном таланте героя нашей истории мы уже упоминали выше – очень он любит песни, отлично поет. Особенно это касается песен казачьих. Почти четыре десятка лет он является участником коллектива «Донское раздолье». Поклонникам ансамбля трудно представить на сцене хор без колоритной фигуры казака Недожогина, облаченного в справу. С шашкой на поясе, своим брутальным тембром и игрой песни он задает особый настрой всему выступлению. «Донское раздолье» — творческая казачья визитка Калача. Сколько городов и весей изъезжено с гастролями и участием в конкурсах, сколько побед и званий! Каждый участник ансамбля служит ему многие годы. Сохраняя песенное своеобразие, культурные традиции земли калачевской, вольно раскинувшейся по берегам Батюшки Тихого Дона.
В молодости Александр был «заядлым Явистом». На своем мотоцикле «Ява» он путешествовал по разным городам нашей страны. Сколько изъездил, сколько повидал, сколько приключений! Впрочем приключений порой ему хватало и дома. Например, однажды он помог задержать самого настоящего преступника. Дело было так. Пришел Недожогин в свой гараж за машиной. И подозрительным ему показался человек, который открывал ворота другого гаража: «Вроде бы, — рассказывает Александр Евгеньевич, — тот и держался достаточно уверенно. Но на соседа был непохож. Что-то меня насторожило. Автомобиль человек выгонял уже доверху загруженный абрикосами, готовый к поездке на рынок». Недожогин домчался до шлагбаума на въезде в гаражный кооператив, предупредил охранника. Вместе они скрутили подъехавшего незнакомца. Чем было связали, проволока какая-то под руки попалась, и вызвали милицию. Оказалось – точно, вор. Александр Евгеньевич потом на суде выступал, за бдительность свою настоящим героем стал, благодарность получил.
А еще Александр Недожогин – страстный коллекционер. Не обо всех коллекциях мы расскажем сегодня читателю. Но об одной упомянем непременно. Собирает казак фигурки лошадей, находящихся в динамике: в фарфоре ли, дереве, пластике, металле развиваются гривы, вскидываются копыта. И это понятно – какой казак без коня?! Как и без шашки. К слову, эта дремавшая в крови любовь к лошадям проснулась в Саше еще в раннем детстве, когда он стал на лето приезжать к дяде, работавшим колхозным пастухом. Тогда и освоил казачок и как лошадь правильно запрягать, и как верхом ездить. И какое это пьяняще-обжигающее чувство свободы, когда мчишься по степи на коне навстречу вольному ветру. Любо!
Еще Александр Евгеньевич приобретает и собирает словари; собирает коллекцию значков с названиями городов, которые сам посетил. В свободное время для души читает газеты, журналы, календари. Самые интересные для себя публикации он собирает, вырезки рубрицированно хранит в специально оформляемых альбомах: «В мире интересного», «Советы по дому, хозяйству», «Афоризмы», «Садоводу-любителю», «Исторические справки», «Фольклор», «История казачества» и другие.
Увлекается Недожогин и винокурением: продукт исходный выращивает сам, технология изготовления вина с годами отработана. Сам изготовил аппарат для контактной сварки; смастерил кусторезку, веткодробилку. Собрал аппарат для бурения водных скважин. Руки для дела, не для скуки.
Очень бережно относится Недожогин к семейным архивами. В папочках и альбомах хранятся свидетельства славного рода, интересной истории побед и наград. Листать и разглядывать можно бесконечно. А еще Александр Евгеньевич восстанавливает и старательно пишет семейную родословную.
Жизненное кредо героя нашего рассказа: «Все что ни делается – делается к лучшему». Поэтому о случившемся пытается не тужить, а жить дальше. Мудрость, скорее всего, продиктованная годами и опытом. «Друзей я никогда не выбираю ни по рангу, ни по статусу, — делится Недожогин с нами, – здесь все по принципу – с кем Бог сведет в жизни, с тем общаюсь. А уж далее оставляю рядом тех, кто ближе к душе, у кого есть чему поучиться. И вообще, я больше уважаю тех, кто заслуживает, пусть и не имеет. Чем тех, кто имеет, но не заслуживает». Чтобы уважаемый человек получил заслуженные почести, Александр Евгеньевич не на словах, а на деле очень старался. Особенно гордится он, что стал активным инициатором по присвоению Валентину Георгиевичу Дайронсу (педагогу, бывшему директору школы № 2, отличнику народного просвещения) звания Почетного гражданина города Калача-на-Дону. В итоге Недожогин нашел поддержку, и звание было присвоено. «Кроме Валентина Георгиевича, среди людей, чьи наставничество и поддержка повлияли не только на мою жизнь, но и на жизнь всего района, я бы обязательно назвал Александра Петровича Шарапова и Ивана Михайловича Попова».
Когда закончилась служба, делится с нами сокровенным Александр Евгеньевич, еще очень долго снился флот: и как распределяют его снова в военкомате, и как задания дают, и как вахты несет. Время прошло, отступило. А с выходом на пенсию стали часто приходить сны об учительской жизни: снова уроки ведет, с ребятами общается. Не отпускает былое. Проецирует сердце в ночные грезы то, что волновало раньше и не проходит по сей день.
Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы
Трудно пересчитать все освоенные Александром Евгеньевичем профессии: слесарь-сантехник, электрик, электрослесарь, столяр, плотник, сварщик, учитель, водитель, тамада… Считая, мы сбились где-то на 12-ой. Трудовой путь Недожогин начал еще до службы. Окончив 8 классов, поступил работать слесарем на Калачевский судостроительно-судоремонтный завод, одновременно продолжив учебу в школе рабочей молодежи. После службы работал на Волжском заводе синтетического каустика электрослесарем, был избран секретарем ВЛКСМ, политвоспитателем заводского общежития. Пожалуй, в это время, незаметно для себя самого, Александр Евгеньевич принял ту важную миссию, которую затем пронес через всю жизнь, будь он коммунистом, педагогом или казаком, возглавляющим Совет стариков. Миссия эта – воспитание в подрастающем поколении любви к своей Родине, ответственности за свои поступки, готовности защищать свой народ и свою страну. «За веру! За Дон! За Отечество!» — этот известный девиз донских казаков никогда не должен стать просто пафосным призывом. Он должен проходить через сердце, – этим убеждением делится казак Недожогин с молодыми.
В Волжском также поработал Александр Евгеньевич мастером производственного обучения в профессиональных училищах. А в начале 80-ых вернулся в Калач. В школах преподавал начальную венную подготовку, трудовое обучение (ах, какие оснащенные были тогда мастерские в школе № 3!), в РОВД был инженером вневедомственной охраны. Повышать свое образование наш герой стремился всегда. Окончил Волгоградский пединститут по специальности общетехнических дисциплин.
В Калач, отмечает Недожогин, вернулся осознанно. Тянуло к родовым корням. Да и к земле тянуло, не могла душа выносить многоэтажные скворечники. Никогда балкон не заменит своего двора, огорода. Пришлось совершить аж тройной обмен с собственниками жилья, чтоб в Калаче обосноваться.
Как казачка казака крепко целовала
Даже в 16 лет Александр выглядел старше своего возраста и был красив, как киногерой. Он сам признается, что «судьба его насчет девочек не обижала». Неудивительно – один фирменный казачий прищур из-под черных бровей в обрамлении таких же червленых ресниц (любая б девчонка позавидовала) — чего стоит. А тут еще фильм вышел с Софи Лорен и Марчелло Мастроянни. И образ молодого Александра был дополнен невероятными итальянскими усиками. Просто девичья погибель! Во время службы к образу шла и придающая любому мужчине романтики морская форма. Ну, вы представляете.
«Я тогда к маме из Волгограда на «спекулянте» ехал», — начинает он историю своей любви. Прежде чем продолжить повествование, поясним про этот самый «спекулянт». По словам Недожогина, так называли раньше пригородный поезд от облцентра до станции Донской в Калаче. Потому что на нем (очень дешевый и по времени удобный вид транспорта) жители райцентра возили на рынок большого города огородную снедь для продажи. А, расторговавшись, возвращались с выручкой домой. Когда маленький Саша впервые проехал на «спекулянте» до Волгограда, сердце у него замерло как в тот памятный день майской демонстрации. Второй раз в своей жизни испытал невероятное ощущение праздничного восторга, когда в вечерних огнях увидел с высоты холма раскинувший шикарные улицы вдоль Волги город- герой.
Вернемся к нашей истории. Выходил Александр из «спекулянта» раньше конечной станции – в Черкасово. В тот день напротив него сели две девочки. Говорливый юноша стал с ними общаться, флиртовать. С собой у него по случаю оказался сборник стихов, он стал декламировать Пушкина, Есенина. Развернулся, что называется, во всей красе. А выходить им надо было, как оказалось, на одной станции. Вот и предложил будто между делом Александр приглянувшейся Людмиле назавтра встретиться. На свидание она пришла. Так и возникла между молодыми людьми любовь. Встречались два года. Первый раз запланированную свадьбу пришлось отложить – погиб Сашин папа. Но позже отгуляли пир человек на шестьдесят. Будущим летом семья встретит свой золотой юбилей. У Александра Евгеньевича и Людмилы Ивановны дочь и сын, две внучки и внук.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить
Самый любимый цвет Недожогина – лазоревый. Это символ цветущей донской земли, тюльпановой весны. Даже ведь поверье есть – где сложит голову казак и прольется его кровь, там непременно взойдет по весне лазоревый цвет. А «Тихий Дон» Шолохова для Александра Евгеньевича самая близкая, самая затронувшая каждый уголок его души книга. Поэтому вполне понятно, что едва только в 90-ых зародилось движение «За возрождение казачества», стал Александр Недожогин его активным участником. Довелось быть делегатом первого, второго да и последующих съездов Всевеликого войска Донского. На программке одного из съездов бережно хранит Александр Евгеньевич подлинный автограф Шолохова. Среди семейных реликвий, рядом с нагрудным знаком «Отличник нефтехимпрома СССР», хранятся Грамоты, жалованные атаманами Союза казаков России и ВВД, Кресты «За возрождение казачества», орден «За возрождение Донского казачества» и другие.
В горнице Недожогиных целую стену занимают портреты предков – казаков из разных эпох, все чином по казачьему укладу. По ним, конечно, сверяет свою жизнь потомок, уже сам перешагнувший 75-летний юбилей. Глаза дедов с тех фотографий глядят ему прямо в сердце: не забыл ли корни свои? По казачьим ли заветам живешь?
И когда идет казак Недожогин в храм, и когда песни на сцене играет, и когда провожает на защиту Родины братьев своих, и когда приходит в школу провести для детей урок, и когда сидит на почетном месте стариков на Круге, и когда играет с внуком, и когда один на один с Богом крестится перед образами, слагается история нового поколения казаков. И эхом из глубины веком доносится: «Любо!».
Свой архив, написанную родословную и сохранившиеся от всей мужской ветви Недожогиных награды хранит Александр Евгеньевич бережно, чтобы передать внуку. Ведь известно — казачьему роду нет переводу.
