Ведьма… Одна на миллион.
О лошадях и розах, душе и детях, художнике и любви
Автор: Елена ЛОМАКИНА
Фото: Дарья ТРУХЛЯЕВА
Уважаемые читатели! Мы продолжаем так полюбившуюся вам рубрику «Хозяйка села». Здесь мы рассказываем об особенных женщинах. О женщинах, изменивших мир – свое окружение, свое село, свой район. О тех представительницах прекрасного пола, которые своей внутренней красотой согрели многих, неравнодушным сердцем – спасли, активной жизненной позицией – поддержали, душой – обогатили. Сколько таких — настоящих, входящих в горящие избы и останавливающих коней на скаку есть в нашем районе? Много. И постараемся всех не обойти вниманием. Про нашу сегодняшнюю героиню слова «коня на скаку остановит» — вообще не аллегория. Это буквально. Речь мы поведем о Ларисе Никашиной.
У природы дети из народа
Мой заголовок про ведьму вряд ли обидит Ларису и ее мужа Петра. Во-первых, потому, что от журналистской братии натерпелись еще не такого. Когда своими откровениями на фоне только созданной семьи они поделились с представителем прессы, заголовочек в региональной газете вышел еще тот: «Бросила мужа ради нищего художника». Впрочем, Петр не обижается. С улыбкой достает ту статью из ему одному известного схрона. Лариса удивляется: «Ты нашел ее?!». А во-вторых, не обидятся они потому, что слова заголовка «Ведьма… Одна на миллион» — принадлежат Петру. И в них не только искреннее, самим сердцем продиктованное понимание невероятной особенности своей женщины. В них – трепетное уважение к особенному внутреннему миру и мужеству избранницы. «Ведьма, – поясняет Петр, — это не обидно, не про злую колдунью. Исконно по-нашему, ведьма – значит ведать, знать, чувствовать». И это как раз про Ларису, про ее особый дар. Хотите — верьте, хотите – нет, но я расскажу.
Есть такое понятие – «дети природы». О нем мне рассказала сама Лариса. Это люди, которым ближе современно-материального все живое, от травинки-букашки до коней, например. Лариса и сама такая, и дети в их с Петром конно-спортивной школе задерживаются только такие.
Если кто-то не из нашего района материал читать будет, поясню. Наши-то все знают. Десять лет назад Петр и Лариса на общественных началах и голом безсеребряном энтузиазме создали клуб, чтоб детки учились джигитовке, помнили свои казачьи корни. Но самое заветное – чтоб застрявших на улице в благое дело завлечь. Лариса рассказывает: «С чего всё началось? Я же в школе сколько лет работала, в библиотеке. И вот как только я пришла, с первого дня дети у меня из библиотеки не выводились. И в основном — пацаны. Потому что я понимала, когда и как с ними разговаривать. И всегда попадаю в точку, чего бы разговор ни касался. Необходимо вызвать интерес к литературе — вызову. Даю им Гумилева, а они читать не очень-то хотят — стихииии. А я про между прочим говорю: «Представляете, как он был в Ахматову сильно влюблён, три раза её сватал, на четвёртый чуть не повесился! А потом так в ней разочаровался… Написал стих: «Из логова змиева, Из города Киева, Я взял не жену, а колдунью…». Почему же он разочаровался? Что же такое любовь? Есть она, нет? Почему она проходит, не проходит? И все! Я уже знала, что они все придут, возьмут этот стих Гумелёва и все его выучат. И точно — все взяли учить на урок именно это стихотворение.
Пацаны эти были не паиньки, а к хорошему их тянуло. Просто помочь надо было. И вот я стала думать: куда их завлечь, чем их заинтересовать? Жалко, если впустую сердца прогорят, пацаны-то настоящие, такие войну к Победе привели. Пробовали мы ребят в кадетское училище устроить. Но нет, не нужны там «двоечники-хулиганы». Ярлыки-то у нас – ух! – крепкие! Посоветовали в Суровикино, там, в соседнем с нами районе, у Александра Щеглова уже на всю Россию и за ее пределами школа была по джигитовке. По воспитанию из пацанов настоящих мужчин, наездников, воинов. Приехали туда, смотрим и понимаем – мальчишкам очень понравилось. Александр Щеглов на нашего Женьку Сеимова посмотрел и говорит: «А из этого, сразу видно, будет толк, забираю, прямо сегодня оставляй!». Забегая вперед, скажу, что так и вышло.
Мы несколько мальчишек тогда у Щеглова оставили, понаблюдали и видим – все у них получается, дела идут на лад, а кони и джигитовка достают из ребят самые лучшие качества. Мы тогда к казакам, к людям пошли за поддержкой: «Слушайте, дело нормальное! Давайте мы его здесь затеем!». Нам говорят: «Ну давайте, хорошо. Коня первого привезете, и поддержим». Привезли и первого, и второго. Лихо у нас тогда получилось. Нам помощник Щеглова сказал: «Вот если вы первое место займете на соревнованиях, я вам коня подарю». Он так оплошал, когда это сказал! (смеется). Потому что мы уже на будущий год заняли первое место.
Коня-то мы привезли. Дурные были, тогда еще на чужое подворье. Это потом мы этот дом купили. Тогда всех масштабов затеянного не понимали. А вот помогающих не так чтобы много образовалось».
Но отступать было некуда: у детей глаза горят, закрутилось все как-то…
Конь мне сам шепнул, что выживет
Третьим конем в хозяйстве конно-спортивной школы стал Лунгта. Конь такой легендарный, хоть про него отдельный очерк пиши. Лунгтой Петр назвал его, ведь конь особое место в жизни Петра и Ларисы занимает! Сколько раз покупатели пытались на продажу уговорить! Но Лунгта — это с тибетского «конь ветра, приносящий удачу» — не имеет цены.
Позвонили Петру, предложили забрать мустанга: «Забирай коня, а то мы его пристрелим!». Характер у жеребца неистовый: табун увёл, вожака забивает. «Куда ж я его возьму! – озадачился Петр, – у меня дети, а коняка этот доску-пятидесяку ограждения влет разбивает!». «Ну, говорят, хоть грузить помоги».
Толпа мужиков справиться с конем не могла — в машину затащить. Били его, арканами цепляли, машинами-тракторами тянули, а он душится, падает, а не идет! Уж бездыханного повезли. Хотели на смерть за Пятиизбянкой сгрузить, но тут у Петра сердце не выдержало: «Вы что, везите уже сюда». В Ильевке храм тогда только строился, вот у растущих кирпичных стен и сгрузили коня на кучу песка.
Лариса рассказывает: «Петя приходит в три часа ночи и говорит мне: «Ну что, пошли за конём?». Пришли, а он лежит — глаза стеклянные. Мы воды полили ему на морду, подняли, потихонечку уздечку надели. А утром привели на подворье. Коня с собой взяли своего, мустанг за ним пошел. И первым, кто с норовистым жеребцом стал гулять, была я. Взяла под уздцы и стала туда-сюда водить, к себе приучать».
Мужики здоровые подходить и к коню в стойло заходить боялись, а она шагнула, не раздумывая. Останавливать своего коня на скаку.
Лунгта принял Ларису, слушаться стал, делать с ней все. И она, ни разу до этого дела с конями не имевшая, как девчонка носилась с ним по полю. У Петра аж сердце замирало от этих забегов – хрупкая Лариса и мощный конь – бегут рядом по полю, только ветер в волосах и гриве. А когда Петя стал коня тренировать да плетку доставать, Лунгта хитрил – сразу прятался за Ларисину спину. А от всех остальных ее защищал пуще верного пса: не подходите, и все тут! Других Лунгта признавать не спешил. Особенно детей. На поле все, что от него требуется, выполнит, а потом, как в денник заходит – идите отсюда! Два раза Ваню-племянника выкидывал. Не кусал, а просто брал за футболку, раскачивал и аккуратненько так выкидывал. И петлю с двери научился конь сам снимать, чтоб свободе не мешала. Характер никуда не денешь.
Подарил Лунгту, будто знал, где ему счастье будет, атаман 2-го Донского округа Андрей Махин. И до сих пор за судьбой коня следит, успехам радуется. Вот и дочь у Лунгты появилась – Ялла, вся в отца. Только людей чурается. Видимо, передал отец ей обиды и недоверие свои.
А потом Лунгта сильно заболел. Отхаживали, как могли. Врачей к нему, говорят, привозили по десять человек. Даже из Москвы доктора были. А конь все сохнет, не ест ничего. Думали, точно сдохнет. Но один раз Лариса стояла возле Лунгты и говорит: «Петя, не переживай, он выживет, все хорошо будет». «Ты с чего взяла?» — удивился муж. «Конь сам мне сказал». Тогда Ларисе не поверили, да и по виду был конь не жилец. А тот взял и выкарабкался!
Лариса говорит: «Я это тогда почувствовала. Я в свои мысли ушла, размышляя, что же с ним случилось. И ощутила какой-то внутренний контакт, как он мне сказал: «Я выздоровлю». Похоже, тогда слились воедино особый дар Ларисы и коня.
Потому как Лунгту на том, что мысли людские читает, и после подлавливали. Как-то раз Ларисина сестра пришла в гости и решила коня покормить яблоками. Кормит, а сама думает: «Сейчас заберу яблоки и дам другому коню ведро. А этот хватит уже, поел». А Лунгта, до этого спокойно жевавший лакомство, вдруг встал на дыбы да грозно взбрыкнул копытами. «Вот зараза! – возмутилась сестра, — я ведь только подумала…».
«Я люблю босиком походить, — рассказывает Лариса, — я люблю пообщаться с природой, я могу к дереву прижаться. Не все Вам рассказать могу, про бабку ж мою помните? (улыбается). Мы с Петей как-то стали посещать монастыри (хорошо, что у нас общие интересы). И там дубы ольховские, гусёвские стоят. А Петя говорит: «Сколько, интересно, им лет?». А я: «Сейчас спрошу». Подошла к дубу и говорю — четыреста. Потом прошли сколько-то метров, а там таблички: «Дубам четыреста лет». Петя возмутился: «Да ты тут раньше была, наверное!». Нет, не была… Просто я чувствую природу, ее красоту, каждое деревце. Я питаюсь этой энергией. Но это не цель общения. Я просто подхожу послушать дерево, и в ответ получаю энергию. Один раз посторонний мужчина мои обнимашки и общение с деревом увидел, подходит и спрашивает: «А что, надо так делать?». Я говорю: «Да». «И что оно говорит?». «А вы послушайте». Он прислонился, ничего не услышал, на меня посмотрел, как на шутницу, с недоумением заулыбался, и всё. Я и травница, собираю травы. Мама, кстати, тоже травница была. Я лечу травами, готовлю лекарства, настойки: ну, есть во мне это».
Ларису не только кони и люди слушаются. Слово ее даже утята неразумные понимают. Даже махонькие совсем. Если они чего-то боятся, она им: «Так, ну-ка хватит вам!». И они успокаиваются. На ночь чтоб занесла – все в положенное время у ног Ларисы, гулять – так за ней гуськом. Она им: «А ну, пошли все вместе». Идут, как солдаты в строю.
Только Петя на это злится. «Как же, — говорит, – мы их есть-то после этого будем?!».
Род, идущий от характерников
Отец Ларисы — запорожский казак, а мама из Черниговского. А там род казачий особенный, их характерниками называли. Повелось так со старины за обладание военной магией. С ними связано множество таинственных и чудесных историй. «Характерников – вспоминали о казаках ушедших с Кубани, после её завоевания войсками Суворова – пуля не брала; на реке, бывало, простелят войлок и идут. Катерина хотела подвести их под свою власть, а они не захотели. Чтобы показать силу, бросили войлок на море, взяли землю в сапоги, горилки в баклаги – и отправились в Турцию. Плывут себе и поют».
Само слово «характерник» обозначает человека, наделенного необычными, сверхъестественными способностями, и в силу этого уже резко выделяющегося в казачьей среде. Хотя часто бывало и наоборот – народная молва считала характерником личность сильную, неординарную и потому приписывала ей чудесные качества. Глянешь на Ларису, пообщаешься, понаблюдаешь и поймешь – характерница и есть.
Познакомились родители Ларисы аж на Дальнем Востоке, а потом уехали на родную Украину. «Как мама оказалась на Дальнем Востоке? – рассуждает Лариса. — Это, наверное, в результате столыпинских реформ, что проходили в 1908 году по указу царя. Мои предки своим ходом три года шли на Дальний Восток на подводах. И там они зажили. Поскольку трудолюбивые очень были, стали зажиточными».
Но и это не вся история Ларисиной родословной. Прадед ее во время русско-персидской войны привез полонянку – персианку. А их дочь, полукровка, была уникальной женщиной, целительницей. Лариса рассказывает: «Мама говорила: «Бабушка, почему тебя нерусь называют, потому что волосы у тебя черные?», она говорит: «Нет, потому что моя мать персианка». Однажды в сталинские времена приехал воронок за бабушкой, увезли, думали, не вернется. А нет, вернули с подарками. Она вылечила эпилепсию какому-то там важному человеку. У своих всех хуторян роды принимала. Любые, даже самые сложные. Хоть поперек ребенок перед родами лежал, она все выровнять руками могла. Столько снадобий сама готовила! Некоторые ее рецепты нам по наследству достались. Я конников своих лечу — укусы, порезы. От бабушки досталось. А я все думаю — как она знала? Я теперь могу эти рецепты с научной точки зрения объяснить, их эффективность, теперь-то понятно, почему это так действует. А она откуда знала?».
На свет Лариса появилась когда родители жили на Сахалине (сейчас это японский город Томари).
Непобедимая армия – любовь
А когда Лариса подросла, родители расстались. Видимых причин, вспоминает она, не было. Лариса чувствовала мамины претензии к отцу, думала, что она его разлюбила. А когда, спустя годы, папа заболел, Лариса спросила: «Мам, а ты что, папу любила?». А та ответила: «Почему любила, я его и сейчас люблю!». Тогда распавшаяся семья жила далеко друг от друга. Лариса с дочерью как раз приехали в наш Пятиморск. Конечно, на душе было очень скверно. «Когда в семье происходит разрыв, это всегда неприятности, всегда это тяжело, — с грустью вспоминает Лариса. — Тем более я очень сильно любила отца, и я хотела остаться с ним. Потому что отец для меня был особенным. Знаете, я вот помню себя с самого момента своего рождения. Мне никто не верит, и мама не верила. На мои воспоминания говорила: «Это ты запомнила из наших рассказов». Я отвечаю: «А цвет шторочек, а врача, а вот такие-то моменты? Ты не могла мне рассказывать эти подробности. Я всё помню». Я когда родилась, дед предрекал: «Жить не будет, не плачет». Я действительно никогда не плакала. Даже когда мне делали уколы, или ещё какие-то болезненные процедуры. Молча лежала в кроватке и все. Но когда я увидела отца, у меня возникло сильное желание жить, только от того, что я его увидела, вот – папа!
Я так до сих пор и не знаю точно, почему они расстались. Не было ни измен, ни алкоголя, ничего подобного. Может, потому что мама была очень красивой женщиной. Папа-то ничего, а маму саму это сбивало с толку. Слишком много было у нее поклонников: в неё влюблялись все, кто её видел. Потому что она была яркая, как солнце, она была красивая снаружи и красива внутри. И ее это мужское внимание сильно огорчало, она плакала. Когда ухаживали за ней мужчины, её это оскорбляло.
Вот так и расстались мама с папой. Я уехала с мамой не потому, что это было мое желание. Я просто понимала – так надо. Мама была слабее, и ей моя поддержка была необходима. Но когда между мной и папой появились расстояние и разлука, он из моей жизни не ушел. Он всегда поддерживал меня и морально, и материально, мы часто приезжали друг к другу, я всегда чувствовала и знала его любовь. Однажды один случайный попутчик задал мне вопрос: «Лариса, а вам важно, чтобы вас любили?». Я тогда серьезно задумалась над этим вопросом. В голове сразу возник образ папы. И я поняла – с момента рождения сильнее всего я ощущала именно папину любовь, но чувствовала любовь и других родных. Меня всегда любили. И мне даже в голову не приходило, что может быть иначе. Вот эта любовь – это основа всего.
У меня есть друг, монах, и он любит меня «подкусывать» — мы ж миряне, у нас все не так, не правильно. Он был у нас в гостях, сидели, ужинали и я говорю тост: «За любовь!». А он: «А что в твоём понимании любовь?». Думал, что я сейчас начну тут о романтике рассказывать. «Хорошо, я скажу, что в моем понимании любовь. Отец у меня был ярым атеистом, у него свои были понятия на этот счет, и он никогда не признавал веру в Бога: «Не хочу слушать, нет ничего, и всё!». А когда папа тяжело заболел, ему приснился сон, и он рассказывает: «Я стою на краю ямы, а умерший брат говорит: ты в яме». «А как же я отсюда вылезу?». «Никак, не вылезешь». И папа говорит, что проявил усилие и оттолкнулся назад, отошел от ямы. И жена его сказала: «Это хороший сон, ты выздоровеешь!». А я все по-другому поняла и попросила жену отца: передайте папе, что я его очень сильно люблю и прошу его, чтобы он исповедался и причастился. Она говорит: «Ты в своем уме, отцу, который ярый атеист, говорить, чтобы он исповедался и причастился?». «Скажите – в последний раз». Потом она говорила: «Откуда ты знала, что отец умирает?». Ну как ей объяснить? Знала.
А папа, к её удивлению, не только согласился, он очень ждал священника, сильно ждал: «Ну, когда же он уже придёт?». Папу собирались из больницы домой выписать. А перед этим и священник пришел. Исповедовал, причастил. Жена держит рубашку – одеть на выписку. А отец умер… Господь до положенного срока держал. Я на коленях у него просила, чтобы допустил папу к причастию и к исповеди. Вот что в моем понимании любовь! Непобедимая армия — любовь! Это только любовь могла такое сделать, все – и убеждения, и смерть побороть. И я даже не знаю, это моя любовь к папе помогла или его ко мне! Мои последние слова, сказанные ему при жизни, были: «Папа, я тебя очень сильно люблю!»».
И сейчас, определяя, что необходимо дать детям, приходящим в их конно-спортивный клуб, что по сути – приходящим в их дом, Лариса понимает – любовь. Она говорит: «Любовь — основа всему. Когда ребенок чувствует любовь к себе и наблюдает любовь своих родителей к ближнему, во всех своих проявлениях этого слова. Любовь — понятие не абстрактное, а конкретное, оно имеет признаки. Зерно, попавшее в благодатную почву, даст хорошие ростки. Формула моего воспитания – «я слишком люблю своих детей, чтобы их жалеть. В этом мире выживает сильнейший».
Был случай, когда сын был еще мальчишкой, Лариса шла и увидела драку – ребята его били. Она не вмешалась, не вступилась. Просто прошла мимо. Сын тогда обиделся, не понял. А для Ларисы это и было настоящим проявлением материнской любви – не кинуться спасать, а научить мальчика постоять за себя, закалиться, как мужчина.
О женщине и женском счастье
«Счастья на земле нет, по крупному счету, — убеждена Лариса, -цивилизация прогрессивно развивается, но люди от этого не стали счастливее. Есть счастливые моменты. Например, когда ты ощущаешь энергию природы — шум морской волны, музыку ручья, необычайно красивый рассвет… Когда навстречу бежит ребенок и обнимает твои колени, успехи и победы детей, бескорыстные отношения с родными и близкими людьми… Вот такие моменты, складываются как пазлы в картину Жизни. И это даёт ощущение счастья. Но, есть и скорби.
Мы не в раю, никто никому такого не обещал. Ну как можно сказать: «Я счастлива!», если, допустим, вот у меня умерла мама? Разве я счастливая, если нет у меня теперь отца и матери? Ведь нет дня, чтобы я их не вспомнила. Это моя грусть. А есть те моменты, которые меня питают и мне благодатно на душе, это счастливые моменты. Вот здесь хорошо, вот здесь хорошо, вот здесь дети отличные, человечные, в бога верят, помощь оказывают, от этого испытываешь на душе удовлетворение. Это всё питает — друзья, родные, близкие тебе люди — собирается в одну такую общую картину, и ты чувствуешь себя комфортно, хорошо и говоришь: «Слава, тебе, Господи! Вот это и есть счастье!».
Счастье у каждого своё. Кому-то, может, автомобиль нужен. Или, как Петя говорит, сел человек на кожаный диван, намазал себе бутерброд икрой, и вот он сидит, в одну харю ест и говорит: «Я счастлив! Мне комфортно!». Это не про нас.
Петр, кстати у девчонок своих — молодых наездниц спрашивал: «Что вам для счастья надо?». Девчонки отвечают: «Деньги». Предсказуемый по нынешним временам ответ. А Петр им: «Деньги?! Да, вы думаете, что в деньгах всё счастье? А если у вас есть деньги, а здоровья нет, зачем вам деньги нужны?». Он объясняет: «Я их подводил к тому, чтобы они берегли своё здоровье. Они же едят всю эту химию, не задумываясь ни над чем, а потом здоровья нет. Объясняю: вы же занимаетесь конным спортом, вы спортсмены, вы должны быть здоровыми. Каждый спорт подразумевает правильное и полезное питание. Непременно. Это даст энергию и обеспечит здоровьем».
…Такие моменты не часто выдаются в момент интервью, когда человек раскрывается внутренним богатством, как отдельная Вселенная. И ты горишь до дрожи желанием ее познать, изучить. Это и есть самый неповторимый и замечательный момент твоей профессии. Волна за волной тебя увлекает в это восхитительное путешествие. Ты счастлив, что открыл эту судьбу, эту личность, этот особенный мир, словно новую, никому не изведанную планету. Спасибо современным средствам – отвлекаться на пометки в блокноте не надо. Телефон-трудяга каждое слово записывает. А твое дело – копить чувства и эмоции. Ты в этот момент понимаешь – чудо какой выйдет материал! Ведь такие исходники ты запороть не имеешь профессионального права. Главное – не расплескать ничего до того счастливого момента, когда ты сядешь напротив святящегося экрана, на секунду прикроешь глаза, погружаясь в воспоминания атмосферы беседы, и пальцы начнут в бешеном ритме стучать по клавишам, стараясь облечь в буквы, слова, предложения, очерк то, что кипит даже не в голове, а душе твоей. Но это будет после. Сейчас не противимся жажде исследования.
«А что зависит в мире от женщины?» — спрашиваю Ларису. Она решительно: «Все!». И продолжает: «Однажды довелось мне присутствовать на банкете политического бомонда. Один из чинов решил тост произнести за женщину: «Выпьем за женщин стоя!». И начал это дежурное – мы такие ради вас, города строим, стихи пишем. Не выдержала, говорю: «Позвольте дополнить! Да, женщина имеет огромную силу: она может спасти род, даже народ. Но важно то, что женщина именно – благочестивая! А вот с этим сейчас огромная проблема. С тем, что наши женщины утратили свое благочестие. А в чем оно заключается? Приведу в пример историю. В Индии один гуру достиг своего пика совершенства в соединении с Богом. В джунгли ушел жить, все совершенствуется. Как-то в своих молитвах он погруженный сидел, а пролетающая птичка ему в этот момент на голову, извините, нагадила. Возмутился гуру, и птичка от его возмущения в пепел превратилась. Во, какая энергетика и сила мысли! Приходил время от времени этот гуру из джунглей в село. Ожидаемо – там все знают, что это за человек, как надо почести оказать, напоить, накормить. Заходит он в один из домов, а женщина-хозяйка ему говорит: «Вы меня извините, но я сейчас сначала мужа своего накормлю». Ждет её гуру полчаса, ну что-то она не идет. Ждет час, два, три часа — он уже возмутился: это сверхнаглость! И он начинает читать молитву на проклятие. А она не работает! Он сконцентрировался в себе, читает, а молитва не работает, он уже четки свои снял — не работает. И тут к нему выходит женщина и говорит: «Вы хотите меня проклясть, у вас ничего не получится, я всю жизнь служу своему мужу».
Понимаете, в чем женская сила?! А многие этого сегодня даже не знают. Я и с девчонками своими, наездницами, об этом говорю. Вам девственность от природы почто дана? Вы думаете, что это вам природа сдуру, что ли, определила?! Нет, женщина великой силой обладает, может все – изменить, совершить. Она из любой беды вытащит, но только — благочестивая! Вот, такая вот женщина!
Почему мужчины мало живут? Женская энергия! Почему мужчины, которые изменяют своим женам, раньше уходят и болеют? Женская энергия! Если мужчина женщину не обижает, а любит, он доживает век с ней. Как Жириновский, хоть и взбалмошный был мужик, но точно сказал: «Если бы вы любили друг друга, вы бы умерли в один день!».
Интересно, коль уж о глобальном речь зашла, что думает Лариса о жизни. Зачем дается она человеку? Спрашиваю ее. Отвечает: «Жизнь человеку дается, по моему мнению, чтобы накопить любовь. Ту основу, о которой мы говорили раньше. Мы же пришли в этот мир голыми и уходим голыми, мы всё оставляем. Забираем только то, что любило, страдало.
Мы ради этого сюда и пришли, чтобы уподобиться Богу, приблизиться к нему, потому что он – любовь. Иногда говорят: Бог накажет. Бог никогда никого не наказывает, он может за грехи отступиться от человека, это другое. Я своим детям так говорю: «Вы слушайте! В каждом человеке есть голос. Это стихи, негромкие. Вот который тихий голос, это божий, а громкий – от лукавого. Объясняю девчатам: ну, бывало же у тебя так, допустим, ты хочешь взять без разрешения то, что тебе не принадлежит, но у тебя же есть сомнения – стоит ли. Тебе же тихий-тихий голосочек советует: «Не бери чужого, не надо!» А громкий настаивает: «Очень даже надо, просто необходимо. Ничего такого страшного!». И если ты послушаешь тихий голос, то ты поднялся уже на ступенечку в своей добродетели. А если нет, то ты опустился. Но надо помнить, что подняться возможность всегда есть». И вот я детям говорю: слушайте тихий голос».
Ведь важно же это: есть у тебя дом, а ты кого-нибудь хоть в нем приютил? У тебя деньги есть, а кого ты накормил? А что ты вообще сделал? Знаете, нам один чиновник раз заявил: «Понабрали себе детей сюда проблемных, просто биологический мусор! А взяли бы вы из нормальных семей!». Я ему ответила: «Ты сейчас себя по какому принципу возвысил? Кто ты такой? Ты вообще слышал когда-нибудь мнение о себе других? В высокомерии — твое самомнение, которое враг всему. Что ты из себя вообще представляешь тут?». В открытую ему так и сказала. Промолчал в ответ.
Правду-матку Лариса режет везде, это верно. И даже на казачьем Круге, куда бабскому полу путь заказан, Ларису не только допускают, но и слушают. И мнение ее уважают.
Дети. Кони. Солнечный ветер.
Авторство на этот заголовок – не мое перо. Про детей, коней и ветер -это Ларисина находка. Так она назвала свой проект, направленный на конкурс Президентских грантов. Выиграли дважды.
За все это время были те, кто поддерживал и помогал. Но самой главной поддержкой всегда оставалось расположенное по соседству ООО «СП «Донское» и его директор Александр Борисович Колесниченко вместе с заместителем – соратницей-женой Ириной Николаевной. Они-то, выстроив мощнейшее в регионе и одно из крупнейших в стране животноводческих хозяйств, как никто, понимали – помогая коням, они помогают на самом деле детям. «Когда я думаю о помощи нам Александра Борисовича и Ирины Николаевны, — говорит Лариса, — вспоминаются слова песни: «Если бы не ты, не ты, не ты, не было б меня, меня, меня». Такое надежное плечо нас спасало не раз.
Понятно, что не Лариса с Петром изобрели такой метод воспитания, социализации и патриотизации детей. В том же Суровикино еще когда Щеглов начал! А знаете, чем кардинально щегловская школа отличается от нашей, ильевской? Ларисой!!! У соседей все по-казарменному, по-мужски. Сказывается это на характере ребят. А в Ильевке в воспитании есть особенное – женское, материнское, святое. Та самая сила, которую в детей может вложить только слабый пол.
В этом году казачьему конно-спортивному клубу имени генерала И.Ф. Денисова, что родился и живет под крылом Петра и Ларисы, исполнилось уже десять лет. Клуб успешен. Проблема одна, но серьезная и, увы, банальная – финансирование. Поэтому и стали использовать такое средство, как Президентский грант. Путь к получению такой финансовой поддержки был долгим. Важно было доказать и убедить фонд в необходимости финансирования и отстоять свой проект, показать значимость конно-спортивного клуба. Деньги пошли на приобретение конной амуниции для ребят и девчат спортсменов. Была изготовлена единая форма для ребят.
«Всё это позволит повысить качество предоставляемых образовательных услуг», — отметила в Пояснительной записке к гранту Лариса. К слову, районной газете «Борьба» приятно было стать информационным партнером проекта.
«В первую очередь, — поясняет Лариса, — проект направлен на привлечение детей и подростков к занятиям конным спортом. Большой проблемой в наше время является излишнее увлечение детей и подростков Интернет-ресурсами. Социальные сети заменяют детям реальное общение, они теряют интерес к друзьям, собеседникам, впоследствии испытывают сложности в общении и уходят от реальной жизни. Правонарушения среди подростков в нашем районе являются острой проблемой. Их основной причиной является бесконтрольность и незанятость. Новизна проекта заключается в том, что впервые традиционные казачьи средства профессионально-прикладной физической подготовки реконструированы для воспитания юных казаков и представлены как с традиционной точки зрения, так и с позиции современных представлений физической культуры. Здесь решаются и духовно-нравственные, военно-патриотические, интеллектуальные задачи, и задачи физического воспитания подрастающего поколения. Конный спорт — незаменимая польза для развития детей и подростков. Помимо здоровья и психических качеств, он отлично развивает самостоятельность, ответственность, целеустремлённость, любовь к природе».
А если не выбирать слова, а как любит Лариса – резать правдой-маткой, то проект по созданию конно-спортивной школы – это про то, как из ребят, которых какие-то возвысившиеся в самомнении дяди, считают «биомусором»; из ребят и девчат, которым жесткие условия жизни не дали изначально верной дороги вдоль молочных рек с кисельными берегами, сделать настоящих людей. Из болезненных и не верящих в себя – Чемпионов России по джигитовке. Из курящих за углом школы и поглядывающих в темное время суток на хлипкий замок на дверях ларька – достойных воинов, готовых защищать свою Родину. Из хилых, простите за некорректность, «задохликов» — спортсменов, которые в армии задают пример всем по уровню физподготовки. Про это проект Ларисы и Петра.
Они, спасая и приручая коней и детей, помнят старую добрую истину по Сент-Экзюпери: ты в ответе за тех, кого приручил, всегда. И не слова это за десять лет, а реальные дела. И «рвут» ребята на больших и статусных соревнованиях своих маститых соперников-наездников, и приходят их родителям Благодарности от командиров частей, где парни проходят срочную службу, и ликует народ – русский да казачий – на показательных выступлениях клуба, и в первых рядах мобилизованных пошли на спецоперацию подросшие воспитанники, которые могли получить отсрочку по месту работы, но – «мы не будем прятаться за чужими спинами!». А на передовой ли Вы сейчас, уважаемый чиновник, рассуждавший про «биомусор»? Ох, как хотелось бы знать. Да имени Вашего Лариса не назвала. Мы б нашли.
Пишу эти строки, и две картинки стоят перед глазами. Хоть и не художник я, в отличие от Петра, хоть и перо – не кисть, но нарисую.
Картина первая. «Хватит мне оды петь», — смущается Петр. Лариса прячет понимающую улыбку в уголках губ – тактично, по-женски. А в проеме двери стоят пацаны, закрывая своими статными фигурами весь свет. Это те, кто когда-то, придя в конно-спортивный клуб, на коне выглядели мальчиками с пальчик. Смущаются ребята, пальцами в сжатых кулаках скрипят – непривычно им слова говорить. Спичи – не их профиль. Но возмужавшей и окрепшей душой понимают: сказать необходимо. «Мы не оды поем, мы в пояс кланяться пришли. Спасибо говорим за воспитание, за школу. Мы не понимали тогда, какая это замечательная подготовка для армии».
Картина вторая. Только закончилось показательное выступление юных джигитов из конно-спортивного клуба в одном из казачьих хуторов — в Захарове. Чтоб понимали читатели, кто от казачьих краев далек, – казаки на похвалы люди не щедрые. «Любо!» крикнут — это высшее одобрение. А тут вдруг выходит на изрытое копытами коней поле пожилой казак и встает на колени. И как крикнет во все горло: «Спасибо! Я думал казаков уже нет, воинов уже нет! А они вон что!».
Если рассмотрели вы на моем маленьком вернисаже, уважаемые читатели, эти две картины, если масштабно о них поразмыслили и ком в горле почуяли или паче того – зажгло что-то в уголках глаз, значит, не зря я эту свою любимую работу так делала, доставая краски для холста из сердца Ларисы и из своего сердца.
И очень хочется мне, чтобы этот очерк о необычной женщине по имени Лариса прочитало как можно больше людей, не только в нашем районе. А в России. В мире. Очень постараюсь. Почему? Интересно – без сомнения! Душу очищает – еще как! Но самое главное, может сыщется человек, который найдет в своей душе искреннее желание, а в своей судьбе — силы помочь и поддержать благое дело. Ведь не коммерческие они – Петр и Лариса. А коней кормить надо, конюшню достраивать. И две глобальных мечты исполнить. Первая – обеспечить будущее конно-спортивному клубу. Хоть не стар еще Петр, но болезни недавно подобрались. А он не сплошал – за десять лет подготовил себе достойного приемника, тренера Сашу. Пока Саша по заработкам ездит, урывками наставникам помогает. А вот если бы кто стал парню зарплату платить, он бы от любимого дела, к которому душа лежит, не отвлекся. Он бы учил новых пацанов и девчонок, как любить коней, строить себя, быть спортивным и мужественным и верить в мечту.
И второе. Ох, как мечтают в клубе о коневозе. Хоть бэушненьком, за миллион или полтора. Вот тогда бы путь на соревнования и гастрольные выступления был открыт. И показать себя можно, и школу соревновательную детям дать. Да и денежки подзаработать.
Читайте, люди. Другим статью передавайте. Может, и сбудутся мечты. Мы ведь люди одной страны. А всем миром оно как-то сподручнее.
Нет, не Маргарита. Февронья!
Когда я шла к Ларисе, не собиралась писать этот материал. В планах у меня, признаюсь, он был. Но «на потом». Я шла писать про их воспитанника – Сашу Кармазина, который Петин преемник. Но когда в процессе интервью мы с Ларисой упорно возвращались к Саше, а разговор без конца переходил на другое, я сдалась. Раз на третий, наверное. И поняла – писать буду про Ларису. Про Сашу, кстати, тоже написала. А про Ларису вышло незапланированно, будто что-то нас с ней в тот день к этому подтолкнуло. Значит, так надо было.
Первый раз я увидела Ларису десять лет назад. Приехала на первые занятия конно-спортивной школы. О новом деле написать было интересно. До сих пор помню, как, кроме детей и коней да угловатой фигуры Петра, на тренировочном поле издали увидела хрупкую женскую фигуру. Она стояла на фоне закатного солнца, и золото его лучей будто обнимало Ларису. «Надо же, светится вся» — тогда подумалось. Встретившись глазами, мы, наверное, сразу почувствовали друг в друге общее: женщину, которая по жизни должна быть сильной, и человека, чья душа нараспашку, оттого ранима, но жива. Подругами мы не стали, слишком многое каждая на себя взвалила. Не до посиделок за стаканом вина. Но вот общения за эти десять лет никогда не прерывали. И даже когда не было возможности созвониться, нам достаточно было кинуть друг другу несколько слов, несколько абзацев в мессенджерах и соцсетях. Понимаем друг друга сразу: что «для печати», что «для души». Потому конно-спортивный клуб мне как родной. И момент, когда все, надо написать о необыкновенном человеке, об особенной судьбе, о неординарной женщине, пришел сам собой. Будто кто подтолкнул. Характерница. Хотя, справедливости ради надо отметить, сама Лариса становиться героиней материала не стремилась.
Так сложилось, что не имея особого на то желания, Лариса окончила ПТУ по профессии мастер сельского строительства. Потом получила еще специальность зоотехника. Рано вышла замуж. Родился сын. Сейчас он живет в Якутии: уехал туда работать, там и остался. А детей привез к маме, потому что стали болеть на Севере. Еще у Ларисы есть дочь – рыжая, как само солнышко. Лариса назвала ее Алиной. С арабского Алия – это высочество. Сейчас Алина – гордость Политеха, ее фотография – на баннере института. И дело жизни девушка выбрала необычное — проектирование ракет и космических комплексов.
Детки свои взрослые. Но уж десять лет как другие детки в доме не переводятся. И тоже уже все свои. И когда рассуждает Лариса о том – накормил ли ты кого, обогрел ли — сама и кормит, и обогревает. Хлебосольность и гостеприимство небогатого дома Аникеенко-Никашиной доводили и до абсурда. Лариса, смеясь, рассказывает: «Однажды Петя меня разбудил ночью и говорит: «Лариса, у нас мужик какой-то на кухне на полу спит». Я говорю: «Ты с какой целью меня сейчас будишь? Мне что — встать и пойти прям сейчас борща разогреть?». А он: «Ну может человеку помощь нужна?!». Оказалось, забрела в дом какая-то женщина. Освободилась из мест не столь отдаленных, надо было где-то переночевать… Помощь, конечно, дело хорошее, но теперь стали постоянно навстречу людям распахнутую дверь дома на ночь все-таки закрывать.
Я возвращаюсь мыслями в самое начало своей статьи. Помните, областные коллеги на хайпе назвали Ларису Маргаритой, чтоб, значит, Петр Мастером был. Только не правда это. Ларисе, по-моему, близок совсем другой женский образ. И не литературно-выдуманный вовсе. Не случайно пока я писала этот материал после слов «Петр и…» просилось не «Лариса», а «Февронья». Не кидайте в меня камнями, что со святыми сравниваю. Не демоническую Маргариту, заслужившую по финалу покоя со своим Мастером, вижу я за этой историей. Я вижу целительницу Февронью. Я вижу любовь ту самую, не на страстях кипящих живущую, а на самой любви – к Богу, к живому всему. И если не канонизации, то благодарности искренней за подвижничество свое Лариса заслужила. А покой – не про нее.
«Она действительно особенная, — говорит Петр, — и я это чувствовал, когда мы начали только встречаться. Вообще таких женщин одна может быть на миллион, я не встречал таких женщин в жизни. Она неординарный человек. Вот даже конюшню мы открыли, и все у меня спрашивают: «Ну как там Лариса, как она всё это выдерживает?». Говорю: дело в том, что мы с ней вместе всё это открывали, не сторонний она наблюдатель, а инициатор, активный участник.
Обычные женщины, если рассуждать по-человечески, что им надо? Им надо машину, квартиру, деньги и так далее, так далее. То есть они зациклены на материальном. Лариса — она не материалистка. Она — духовный человек. Ей больше по душе природа, живое все. Она другая вот этим самым».
«А вам это зачем?» — провоцирую Петра вопросом.
«Я такой же, я же художник. Мне материальное не нужно».
«Он всегда меня завышает» — прерывает поток слов Лариса.
«Нет, не завышаю, — упрямо возражает Петр, — она всегда говорит: «Ты меня хвалишь». Да в чем я хвалю, это же так и есть?! Дело в том, что у неё есть какой-то дар. Сейчас много говорят об экстрасенсорике, вот, ее дар оттуда. И когда я говорю «ведьма», это от слова ведать, то есть знать, что будет. Она многое предвидит. У неё так много талантов, что вот иногда путаюсь. Я говорю: тебе бы юристом можно было стать или психологом, можно стать адвокатом. Во всех ты, душенька, нарядах хороша!». Говорит Петр и улыбается так по-особенному, так застенчиво-тепло, что совсем на боевого Петра, который по горячке раньше времени в спорах и поисках правды «шашку достает», и не похоже. Это другой, особенный Петр, которого видит только Лариса. А, может, появившийся благодаря ей? Может, так никогда не родились бы яркие искорки, которые от такой улыбки рождаются в морщинках возле его глаз, задорными ватагами бегут по складкам на щеках и, едва коснувшись губ, прячутся в уже почти совсем серебряной бороде.
Вижу это мужское счастье (непривычное словосочетание, да? Повод задуматься) – светлое, не напоказ, и вспоминаю Ларисино: «Добродетельная женщина может все!». И не могу сейчас не спросить его: «Но ведь Ваше творчество, Ваши картины до Ларисы и теперь – разные?».
«Это совершенно другое творчество, — с чувством отвечает. — Дело в том, что я уже всё видел по-другому. Какой-то промежуток времени, лет пять, я вообще не писал. Лариса помогла. Я хотел творческое хулиганство совершить, краски размазать. Она говорит: «Нет, пиши картины».
Так и не пустила Лариса Петра в диссонансный авангард, почуяла – его рукам, его голове и сердцу ближе пейзажи, натюрморты. То, что близко к природе. Не разрешала Лариса и себя рисовать. Ну уж тут Петр, конечно, ослушался. Вы когда-нибудь видели поэта или художника, кто не пытался в произведениях своих увековечить Музу?
«Так Ларису всё-таки рискнули нарисовать хоть раз?». «Один раз. Углем». Нет, вы представляете, он даже материал для нее выбрал самый что ни на есть близкий к природе!
Петр отсутствовал, казалось, пару секунд. Вернулся с той же особенной улыбкой и с портретом Ларисы. Это был уголь. Черно-белые тона. И это была другая Лариса – та, которую мы не знаем. Это была Лариса в своих думах, вся очень серьезная, с другим взглядом. Он не старался рисовать красивую женщину, он рисовал родную, ту, которая заново подарила жизнь и веру. А еще Петр показал картину – натюрморт — которую посвятил Ларисе. У меня было такое ощущение, что он писал не натюрморт, а портрет Ларисиной души. Вот что мне интересно: он взял, по сути, агрессивный красный цвет за основу. Но в этом сочетании агрессии нет от слова совершенно. Есть яркость, пламя жизни. Кто бы мне сказал, что на картине теплый тон может выглядеть более броско, чем яркий красный, я бы не поверила. Но в глаза в первую очередь бросается тепло. И только за ним – краснота. Не от слова кровавое, а от слова красивое. И вот эта краснота, переливаясь и в яблочках, и в красном шелке, не дает оторвать от картины глаз.
«Мама у меня была очень красивая, я не в нее», — смеется Лариса. Про Ларису нельзя сказать, что некрасивая. Неправда. Возможно, на первый взгляд женщина внешне не броская. Но как на той самой картине, ее красный цвет – красота – становится виден сразу после явных теплых нот души, если только ты захотел их разглядеть. И в прищуре темных глаз необыкновенной глубины можно, как звезды ночью на дне колодца, разглядеть ту самую любовь, о которой Лариса говорила. Которая основа основ.
От которой, без сомненья, когда-то все-таки вместо кучи необходимой при коневодстве всякой всячины, у порога дома появится клумба. Как и мечтает Лариса – с самыми настоящими розами. Может, будет их не миллион-миллион. Может, будут они не алыми. Но это будут розы, которые попросятся на холсты художника и будут жить в его сердце. Как и любимая женщина. Одна на миллион.
